В походе распорядок дня не меняется – подъём в шесть часов. Утренняя зарядка во дворе и холодные струи из-под крана освежали, взбадривали, мир был прекрасен.
Старшая хозяйка Русаков вставал раньше всех, ориентируясь во времени по природным светилам, и с завтраком никогда опаздывал. Дежурные чистили картошку без «заработанных» нарядов. Это его «корешки»-добровольцы: Глебов, Мезяк, Ваня Иванов 3-й и Грушев. Последний в глубинах души за добровольный труд рассчитывал на дополнительную порцию.
Добрые «джинны» дали нам пропуск на осмотр Кремля. Некоторые с нами почти не расставались, всюду сопровождая, на ходу устраняя крупные и мелкие препятствия.
Снова гремят наши марши на московских улицах, снова милиционер останавливает движение на перекрёстках, давая «зелёную» улицу необыкновенному параду юности и держа руку под козырёк.
Часовые пропустили в кремлёвский двор. Пошли по команде «вольно».
Нас окружали ярко-зелёные газоны, коротко подстриженные, свежие, искрящиеся на солнце алмазными капельками утренней росы. На них живописными группами разбросаны молоденькие берёзки с контрастными белокорыми стволами.
Слепил блеск соборных куполов, соборов, взгляды тонули в разнообразии ярких красок, линий, архитектурных форм. Всё строго очерчено высокой зубчатой стеной, сложенной на века.
Перед нами царь-колокол весом 12 тысяч пудов, рухнувший с колокольни Ивана Великого от пожара. Людям не довелось услышать его звон. Наши облепили его снизу доверху. Землянский мигом взобрался на вершину и застыл там, стоя на шаре в величественной позе. По виду небольшой осколок колокола пытались переместить наши богатыри Дорохов, Чевелий, Ярошенко, Боков и Долинный. К их изумлению осколок не поддался, будто врос в землю.
Через пролом осмотрели внутреннюю полость колокола, по очереди проникая в него, как в дом. В иллюстрациях старых журналов изображалась тройка лошадей, свободно въезжающая внутрь, но мы убедились, что это преувеличение.
На высоком каменном пьедестале царь-пушка, окружённая чугунными ядрами. Говорят, что она не стреляла. Любопытные влезли в ствол. На выдвинутом цоколе арсенала – пушки поменьше. Эти стреляли!
Соборная площадь. Поражает обилие златоглавых куполов от меньших к большим, островерхих башенок, вычурных окон, надстроек, так что и крыш не видно. Великие князья и цари не скупились на роскошь храмов.
[82]
Благовещенский собор. Великолепие алтаря поражает и подавляет. Вечным огнём спят в роскошных усыпальницах князья и цари, придавленные тяжестью мрамора и сапфира, напоминающих о бренности бытия и самых великих!
Выйдя из собора, с облегчением вдохнули свежий воздух, обласканный яркими лучами солнца. С ворот Кремля увидели голубую ленту Москвы-реки, её зелёное обрамление из дубов и клёнов, перекинутые через реку мосты, а вдали бесконечную равнинную синь Подмосковья. Эта жизнь могучая и прекрасная, а мы – её новая юность. Прочь роскошь саркофагов! Хорошо жить на этом свете! Иной жизни нам не надо.
Мы в залах Кремлёвского дворца. В Оружейной и Грановитой палатах. Сколько здесь драгоценных чудес, собранных и хранимых всей историей Российского государства! Отдельные экспонаты поглощали целые жизни мастеров. Поразила цепь работы Петра I. Для невооружённого глаза – это тонкая нить двух метров длины. Но стоит посмотреть через лупу и сразу различаются отдельные звенья, связанные перемычками разной толщины. Запомнились часы-корабль. Когда они бьют, по палубе корабля начинают бегать матросы, выполняя свои обязанности. Вот часы-объедало. Они также действующие. На часах объёмно изображены голова и руки объедалы. В руках чашка и во время боя она опрокидывается в рот чудовищу-объедале; на его плотоядном лице – гримаса чревоугодника.
В Оружейной палате увидели в натуральную величину лошадей и всадников, как живых. Средневековый рыцарь, закрытый забралом и шлемом, латами и щитом, держит в руках меч. Его конь также защищён бронёй. А это – степной воин с монгольским лицом. На нём лёгкие наплечники, в руках копьё и аркан, лук с колчаном, за спиной – стрелы. В ножнах кривая сабля. Его конь свободен от брони и, видно по всему, быстрый, как ветер.
В футляре под стеклом сабля Богдана Хмельницкого и гетманская булава. Этой саблей он прокладывал путь к объединению русских и украинских народов.
Далее залы с оружием разных времён – отечественным и трофейным, с ружьями, пистолетами, пушками, мортирами, саблями, мечами, пиками. Макеты воинов в доспехах, конные и пешие суворовские гренадёры, «чудо-богатыри», казаки, наполеоновские драгуны и кирасиры, боевые знамёна прославленных полков и трофейные – поверженных врагов.
Экскурсия в Кремль оставила неизгладимое впечатление.
[83]
Как в сновидении, проплывали перед нашим взором драгоценные кубки, царская посуда, ковры, не потерявшие за многие столетия своих красок, драгоценные драпировки из тканей, паркеты в рисунках, инкрустированные столики, подсвечники, сверкающие драгоценными камнями, люстры, лампады, древние книги в бархатных переплётах, боярские кресла, царский трон и короны.
[84]