Перейти к основному содержанию

Широкая общественность нашей страны, да и в зарубежных странах, воспринимает Антона Семёновича Макаренко не только как крупнейшего педагога эпохи социализма, но и как выдающегося мастера художественного слова. Очень многие люди знакомились и знакомятся с этим именем именно через его художественные произведения.

Путь А. С. Макаренко в литературу чрезвычайно прост и закономерен. Он с раннего детства обнаруживал художественное дарование. Много читал отечественной и мировой художественной классики. Его с детства отличали высокая культура и интеллигентность. Особенно сильное влияние на него оказывало революционно заострённое творчество глашатая пролетарской революции Алексея Максимовича Горького.

Жизнь и творчество А. М. Горького стали для А. С. Макаренко на всю его жизнь предметом особого поклонения и подражания. Они многому его научили и, по словам самого Антона Семёновича, в его культурном и нравственном росте определили всё, «сделались источником наших размышлений и работы над собой» 1.

Намерение стать писателем появилось у А. С. Макаренко в ран-ней молодости. В 1907 г. (а может быть, в 1908 г.) он читал своему другу Е. Ф. Григорович написанный им рассказ, но потом заявил: «Нет, чепуха!» и порвал написанное в клочки. И это несмотря на то, что она всячески поддерживала его стремление писать»2.

Е. Балабановичу удалось разыскать некоторые автографы стихов А. С. Макаренко, относящиеся к годам его учёбы в Полтавском институте. Это экспромты, записанные в альбом

____

1             Макаренко.– Т. 4.– С. 10.

2             См.: Проценко В. Крюковские встречи // Нар. образование.–1963.– № 3.– С. 94.

[158]

одной из знакомых Антона Семёновича, сопровождены рисунками, в которых даны живые, полные юмора непритязательные картинки учительского быта. Тут и гости, пришедшие в отсутствие хозяев, и товарищеский чай за самоваром, и разговоры про обновку – событие на фоне учительского безденежья, и напоминание о неизбежных школьных тетрадях, ожидающих педагога. Одно стихотворение датировано 14 декабря 1914 г., другое – 13 ноября 1915 г. Последнее имело приписку автора: «Прозаик с претензией быть поэтом» 1.

Первое художественное произведение А. С. Макаренко, о котором он упоминал сам, рассказ «Глупый день» был написан в период его работы в Долинской школе. В рассказе отражалось действительное событие автобиографического характера: поп ревнует жену к учителю, и жена и учитель боятся попа; но попа заставляют служить молебен по случаю открытия «Союза русского народа», и после этого поп чувствует, что он потерял власть над женой, потерял право на ревность, а молодая жена приобрела право относиться к нему с презрением. Рассказ послан, по-видимому, в конце 1915 г. А. М. Горькому в редакцию журнала «Летопись». А. М. Горький прислал Антону Семёновичу собственноручное письмо, в котором отмечал: «Рассказ интересен по теме, но написан слабо, драматизм переживаний попа неясен, не написан фон, а диалог неинтересен. Попробуйте написать что-нибудь другое» 2.

Товарищеская прямота великого писателя даже порадовала А. С. Макаренко. Без особого страдания он отбросил писательские мечты, но от литературного творчества не отказался. По его инициативе группа студентов стала подпольно издавать сатирический журнал «Институтская щель». Название журнала также придумал Антон Семёнович. Он же был и его редактором. Точно в щель, подсматривали самодеятельные журналисты всё достойное осмеяния в жизни института. Как вспоминает один из активных сотрудников журнала А. Ведмицкий, в первом номере было помещено большое прозаическое произведение Антона Семёновича. К сожалению, номера «Институтской щели» до сих пор не разысканы.

После Октября одну из важнейших своих задач А. С. Макаренко усматривал в расчистке пути к педагогическому прогрессу от старых завалов, от всевозможных традиционных педагогических предрассудков. Это вынуждало его, наряду с тяжелейшей практической работой

____

1 См.: Балабанович Е. Пути к культуре // Нар. образование.– 1963.– № 3.– С. 25.

2 Цит. по: Макаренко.– Т. 4.– С. 12.

[159]

по руководству столь необычными учебно-воспитательными заведениями, каковыми являлись колония им. М. Горького и коммуна им. Ф. Э. Дзержинского, уделять много внимания творчеству в области педагогической теории. В начале 20-х годов он написал ряд важных работ, которые со временем заняли достойное место в сокровищнице золотого фонда советской педагогики. Уже в этих ранних произведениях А. С. Макаренко, имеющих сугубо деловой, научный характер, ощущаются макаренковский стиль, его удивительная простота изложения и искромётный юмор, позволяющий практически каждому проникнуть в сущность весьма сложных педагогических явлений.

Многие педагоги и воспитатели часто просили А. С. Макаренко дать им в письменном виде инструкцию, обобщающую опыт педагогической работы в колонии им. М. Горького. Эти просьбы были особенно настойчивыми, когда Антон Семёнович работал в Управлении детколониями (конец 1927 г.– начало 1928 г.). Об этом его просили и его ближайшие сотрудники.

В конце 20-х и в начале 30-х годов А. С. Макаренко написал много статей и выступлений научно-педагогического характера, в которых закладывались основы принципиально новой марксистско-ленинской педагогики. К сожалению, большинство из них в то время не были опубликованы и стали известны педагогической общественности страны только в конце 40-х – начале 50-х годов.

В 1925 г. на письменном столе А. С. Макаренко появилась продолговатая, вроде телефонной, записная книжка, в которую он заносил самые яркие впечатления дня. Получался своеобразный дневник. Так началась работа над будущей, самой дорогой ему книгой – «Педагогической поэмой», ставшей поэмой всей его жизни, чем-то священным для него.

Первые начерно написанные главы поэмы были готовы уже в 1927 г. Один из самых близких его помощников Н. Э. Фере вспоминал по этому поводу: «Когда мы праздновали годовщину нашего переезда из Полтавы в Куряж, вечером на товарищеском ужине Антон Семёнович вдруг признался, что он «литературно оформляет различные эпизоды из жизни колонии», но тут же сказал, что ещё не представляет себе, какова будет окончательная форма его литературных набросков. Ознакомить нас с написанными страницами он не захотел из опасения, что «действительные лица, узнав себя в литературных героях, перестанут быть по-обычному простыми и искренними». Это было в мае 1927 года» 1.

1 Фере Н. Э. Мой учитель // Воспоминания о Макаренко: Сб.– С. 177.

[160]

К концу 1927 г. у А. С. Макаренко, по его словам, собрался богатейший материал, но он всё не решался приступить к книге, ему всё казалось, что он ещё не готов быть писателем, решающим стимулом к писательской творческой деятельности послужили для А. С. Макаренко встречи и беседы с А. М. Горьким. Рассказывая о них начинающим писателям, он говорил: «Алексей Максимович моей колонией интересовался исключительно с точки зрения педагогической революции. Его интересовали новые позиции человека на земле, новые пути доверия к человеку и новые принципы общественной, творческой дисциплины. Алексей Максимович сказал:

– Вы должны писать обо всём этом. Нельзя молчать. Нельзя скрывать то, к чему вы пришли в вашей трудной работе. Пишите книгу.

Я этот завет Алексея Максимовича принял как директиву и немедленно, как только он уехал, начал писать. Первую часть «Педагогической поэмы» я написал очень быстро, в два месяца, несмотря на чрезвычайно тяжёлые условия работы в колонии, несмотря на то, что мои враги выгнали-таки меня из колонии» 1.

«Педагогическая поэма» – одно из самых крупных произведений А. С. Макаренко. В ней почти с документальной точностью отражена разносторонняя деятельность принципиально нового учебно-воспитательного заведения, ставившего своей задачей воспитание нового человека, человека с коммунистическим мировоззрением, отвечающего идеалам Великой Октябрьской социалистической революции. Задача усложнялась тем, что здесь воспитывались не обычные дети и подростки, а беспризорные и правонарушители. Большинство из них, прежде чем попасть в колонию, скитались по миру, как бездомные бродяги, неоднократно сталкивались с самым разнообразным человеческим горем и несправедливостью, а многие из них становились на путь воровства, хулиганства и разбоя. В книге показано, как в этих необычных условиях зарождалась и развивалась методика коммунистического воспитания детей и молодёжи – принципиально новая страница педагогической теории и практики – и какие блестящие воспитательные результаты она дала.

В колонии им. А. М. Горького А. С. Макаренко последовательно внедрял марксистско-ленинские установки по вопросам коммунистического воспитания, образования и обучения подрастающего поколения. Он один из первых весьма удачно реализовал на практике важнейший принцип социалистической

____

1 Макаренко.– Т. 7.– С. 178.

[161]

школы, предельно чётко сформулированный К. Марксом и В. И. Лениным – об органическом соединении обучения с производительным трудом учащихся.

Над «Педагогической поэмой» А. С. Макаренко работал около 10 лет (1925–1935 гг.). Это были годы мучительных поисков наиболее удачной формы изложения материала, отбора необходимых фактов из жизни колонии им. А. М. Горького, которые бы полно отражали выработанную здесь педагогическую платформу подлинно коммунистического воспитания детей и подростков. Работу над книгой он продолжал и в дальнейшем. В каждое прижизненное издание её он вносил уточнения и изменения.

В книге описаны события, происходившие в 1920 – 1928 гг., то есть в первый период развития Советского государства, когда совершалась принципиальная реконструкция всего народного хозяйства, науки, культуры и просвещения на принципах социализма. Именно в этот период шла острая борьба за становление и развитие советской педагогики. Вполне закономерным являлось то, что вначале он хотел написать педагогический памфлет, направленный против различных «архиреволюционных» или откровенно консервативных течений в педагогике (педологов, сторонников «свободного воспитания», теории «отмирания школы» и др.). Впоследствии в беседе с начинающими писателями (1938 г.) он говорил: «Работая над первой частью поэмы, я всё же был уверен, что пишу педагогический памфлет, что никакого отношения эта работа к художественному творчеству не имеет» 1.

А. С. Макаренко никогда не занимал сугубо оборонительной позиции. Наоборот, он активно пропагандировал свои педагогические находки, отстаивал их право на жизнь и развитие. С особой непримиримостью он боролся против педологии.

Постепенно развенчание педологии отошло на второй план, стало попутной задачей. Главное же внимание А. С. Макаренко направлял на решение более важных и принципиальных задач марксистско-ленинской педагогики. Это породило у него потребность писать не памфлет, а произведение иного жанра. Он полагал, что «художественная форма будет более привлекательной для читателя и окажет более сильное и более длительное влияние» 2. И он решил написать роман. В многочисленных подготовительных материалах к «Педагогической поэме» он неоднократно говорит о романе.

____

1             Макаренко.– Т. 7.– С. 178.

2             Там же.– С. 98.

[162]

Сохранившийся развёрнутый план книги также свидетельствует о том, что его увлекала идея создать именно роман.

В первой части этого романа он предполагал показать «личное озлобление сильной личности», «рабочее презрение к погибающему миру», «глубокую ненависть к старой России», презрение к человеческой «глупости, дидактизму, развивающемуся бюрократизму». Его главный герой отличался глубоким чувством долга и особой чуткостью к шкурничеству, презрения «к семье и родовому инстинкту».

Во второй части главный герой должен был заниматься воспитанием детей. Здесь же он встречается с Б. (по-видимому, главной героиней романа – Н. Я.). Планировалось показать «попытки увлечь людей». Главная идея этой части – «нужно к людям относиться терпимее».

В третьей части предполагалось показать «новую уверенность в ценности человека и совершенно неожиданное проектирование в области положения человека в обществе». И хотя люди остаются с прежними недостатками, но они могут бороться за будущее. Главной идеей этой части являлось положение о том, что «большие броски в будущее человечны».

Как видно из плана, предполагался роман автобиографического характера. Об этом свидетельствует и то, что уже в первой части предусматривалось показать «последние отзвуки потерь, брат, мать» 1. Позже, когда уже завершалась работа над книгой (февраль 1935 г.), А. С. Макаренко в одном из писем к А. М. Горькому писал: «Педагогическая поэма» – это поэма всей моей жизни, которая хоть и слабо отражается в моём рассказе, тем не менее представляется мне чем-то «священным» 2.

О содержании предполагаемого романа известный исследователь художественного наследия А. С. Макаренко Б. О. Костелянец писал: «На фоне революционной эпохи и истории колонии для правонарушителей должно было происходить формирование характера интеллигента, возглавляющего коллектив. Герой романа, человек большой воли и работоспособности, противопоставлен интеллигентам «болтающим и слюнявым». Сливаясь с «замечательной стихией» растущего коллектива, он отказывается от личной жизни. Однако встреча с героиней, женщиной незаурядной, заставляет его задуматься над «ценностью отдельной личности». Поэтому в последней части романа должна быть дана «сверкающая гармония двух людей, представляющих целое, живое целое, ценное на земле».

____

1             См.: Макаренко.– Т. 3.– С. 491.

2             Там же.– Т. 1.– С. 264.

[163]

Весь роман в таком случае подчинился бы «мысли о новой семье, о новом человеке, о новом элементе человеческого коллектива» 1.

Разумеется, и такой роман имел бы право на существование. Он мог бы быть и увлекательным и ценным как с художественной, так и с педагогической точки зрения. Однако уже довольно скоро А. С. Макаренко понял, что замысел создать роман не позволял ему показать главного: формирование большого человеческого коллектива как фактора подлинно коммунистического воспитания каждого его члена. По мере работы над книгой он всё более осознавал, что его главный герой – не личность, а коллектив. Уже в конце 1928 г., сообщая А. М. Горькому о том, что он «занят книгой, которую почти закончил, и в которой он стремился «изложить свою воспитательную систему», А. С. Макаренко называет её «Педагогической поэмой» 2. Но окончательно отказался от мысли писать роман только в середине 1930 г.

По мнению Б. О. Костелянеца, книга А. С. Макаренко представляет собой срединное явление между романом и эпопеей. «Хотя элементы памфлета и элементы романа занимают здесь своё место, в ней преобладает всё же эпическое начало. Ведь революционная эпоха открыла путь к возрождению эпоса, вызвав к жизни ряд произведений, в которых восставшая народная масса поэтически утверждалась как главный герой истории» 3.

Двигаясь от «памфлета» и «романа» к «поэме», А. С. Макаренко свободно, смело и непринуждённо прибегал к образам и ассоциациям, к понятиям и словам, имеющим различное происхождение и различную стилистическую окраску. Он сплавляет воедино живую разговорную речь с научной и философской терминологией, обороты старинные и самоновейшие. Памфлетное, публицистическое начало здесь контрастирует с лирическим, беспощадная сатира соседствует с доброжелательным, тонким юмором человека, верящего в жизнь и умеющего видеть, как в разных её проявлениях прорастает новое, здоровое и яркое, сбрасывая с себя всё отмирающее и уходящее в прошлое. Книга проникнута пафосом борьбы и подвига, любви к человеку и веры в творческие силы советского трудового коллектива, пафосом жизнеутверждения.

____

1             Костелянец Б. «Педагогическая поэма» А. Макаренко.– М.; Л. 1963.– С. 12-13.

2             Макаренко.– Т. 1.– С. 249.

3 Костелянец Б. «Педагогическая поэма» А. Макаренко.– С. 17.

[164]

Значительный интерес в этом плане представляют воспоминания Н. Э. Фере. В начале 1929 г. перед отъездом с экспедицией в донец-кие степи он заехал к А. С. Макаренко в коммуну им. Ф. Э. Дзержин-ского. Антон Семёнович сообщил ему о своём намерении серьёзно заняться литературной работой, и в связи с этим он долго беседовал с Н. Э. Фере о различных эпизодах из жизни колонии им. М. Горького, восстанавливая в памяти многие детали и подробности. У него уже был составлен план будущей «Педагогической поэмы», а некоторые главы и написаны.

По приезде из экспедиции (декабрь 1929 г.) Н. Э. Фере сразу же встретился с А. С. Макаренко. В течение нескольких дней Антон Семёнович прочёл всю первую часть и некоторые главы второй части книги. «Мысль назвать её «Педагогической поэмой» была выношена Антоном Семёновичем уже давно,– вспоминал Н. Э. Фере,– но он просил нас высказать своё мнение и о других возможных названиях. Мне запомнились некоторые из них: «Горьковцы», «Из жизни колонии имени М. Горького», «Педагогика в жизни», «Рождение советского гражданина»... Однако после долгих раздумий Антон Семёнович остановился на первоначальном названии – «Педагогическая поэма», потому что оно наиболее полно отвечало основному замыслу книги – показать значение творческого труда советского педагога»... 1

Первая часть «Педагогической поэмы» и написанный совместно с Н. Э. Фере очерк «На гигантском фронте» весной 1930 г. были переданы в Гослитиздат Украины. Ответ оказался совершенно неожиданным: очерк издательство одобрило без всяких возражений (оН вышел на украинском языке летом 1930 г.), а «Педагогическую поэму» отвергло под предлогом её дискуссионности.

Весной 1931 г. А. С. Макаренко попытался опубликовать «Педагогическую поэму» в Москве. Однако и московское из-дательство, прежде чем решать вопрос по существу, запросило представить отзыв о рукописи Наркомпроса Украины. Антон Семёнович не стал обращаться с такой просьбой в Наркомпрос, ибо ему было совершенно ясно, что те, кто признал педагогическую систему Макаренко «несоветской», никакой визы на издание его книги не дадут.

Впервые «Педагогическая поэма» появилась в свет благодаря усилиям А. М. Горького. Она была опубликована по частям в книгах: первая часть – Год XVII: Альманах третий.– М.: Сов. лит., 1933.– С. 59–218;

____

1 Фере Н. Э. Мой учитель // Воспоминания о Макаренко: Сб.– С. 204-205.

[165]

вторая часть – Год XVIII: Альманах пятый.– М.: Гослитиздат, 1935. С. 5–168; третья часть – Год XVIII: Альманах восьмой.– М.: Гослитиздат, 1935.– С. 130–337. Вслед за первым изданием «Поэмы» Гослитиздат выпустил второе и третье издания (второе; первая часть – 1934 г., вторая – 1935 г., третья – 1936 г., третье: первая и вторая части – 1935 г., третья – 1937 г.). Полностью «Поэма» вышла в том же Гослитиздате в 1937 г. В 1935 г. «Педагогическая поэма» вышла на украинском языке.

С рукописями всех трёх частей «Педагогической поэмы» первым ознакомился А. М. Горький. Он очень внимательно и с большим одобрением относился к этому труду А. С. Макаренко, являясь его первым критиком и советчиком. Так, 25 сентября 1933 г. А. М. Горький написал А. С. Макаренко: «На мой взгляд, «Поэма» очень удалась Вам. Не говоря о значении её «сюжета», об интереснейшем материале, Вы сумели весьма удачно разработать этот материал и нашли верный, живой, искренний тон рассказа, в котором юмор Ваш – уместен как нельзя более. Мне кажется, что рукопись не требует серьёзной правки, только нужно указать постепенность количественного роста колонистов, а то о «командирах» говорится много, но армии не видно» 1.

Благодаря поддержке выдающегося советского писателя первая часть «Педагогической поэмы» уже в декабре 1933 г. была подписана к печати в редактировавшемся А. М. Горьким журнале «Год XVII: Альманах третий», который вышел в свет в начале 1934 г. Однако поскольку альманах не хотел печатать больше девяти печатных листов 2, то автору пришлось провести значительные сокращения текста (всего около четырёх печатных листов), о чём он сожалел и в одном из писем к А. Горькому (7 марта 1934 г.) писал, что «места эти очень хороши и очень нужны, что без них «Поэма» много в своей цельности теряет» 3. Такого же мнения был и А. М. Горький. Он писал А. С. Макаренко (14 марта 1934 г.), что «рукопись Ваша сокращена по недоразумению, сократить нужно было не её. Но я живу за городом и – «не досмотрел», и поддерживал А. С. Макаренко в желании издать первую часть отдельной книгой, «включив, конечно, выпавшие четыре листа» 4.

_____

1 Цит. по: Макаренко.– Т. 1.– С. 250.

2 См.: Там же.– Т. 7.– С. 7.

3 Там же.– Т. 1.– С. 266.

4 Там же.– С. 257.

[166]

Весьма напряжённо работал А. С. Макаренко над второй частью «Поэмы». Ознакомившись с первым её вариантом, А. М. Горький упрекал автора в том, что она «значительно менее «актуальна», чем первая». И хотя великий писатель положительно оценивал юмор, весёлый тон части, но придирчиво отнёсся к тому, то «над работой с людьми и землёй преобладают «разговоры». А. М. Горький советовал не снижать серьёзнейшее тематическое и историческое значение социального опыта, проделанного колонией, освещать события не только словами, но и фактами, «внимательно прочитать и местами сократить, а кое-где дополнить рукопись»1.

А. С. Макаренко вычеркнул из рукописи текста около двух печатных листов, в некоторых местах расширил изложение. В письме к А. М. Горькому (18 сентября 1934 г.) он предельно чётко изложил свои исходные педагогические позиции и направленность всех трёх частей «Педагогической поэмы». Он писал, что его педагогической верой является то, что «педагогика – вещь прежде всего диалектическая – не может быть установлено никаких абсолютно правильных педагогических мер или систем», что всякое догматическое положение, не исходящее из обстоятельств и требований данной минуты данного этапа, всегда будет порочным. Он утверждал, что в «коммунистическом воспитании единственным и главным инструментом воспитания является живой трудовой коллектив. Поэтому главное усилие организатора должно быть направлено к тому, чтобы создать и сберечь такой коллектив, устроить его, связать, создать тон и традиции, направить...» 2

Эти положения и стремился воплотить А. С. Макаренко в «Педагогической поэме», показав, как он, неопытный и даже ошибающийся, создавал коллектив из людей заблудших и отсталых. Главной его установкой являлось: «коллектив должен быть живой; и создавать его могут настоящие живые люди, которые в своём напряжении и сами переделываются» 2.

Во второй части Антон Семёнович сознательно не ставил перед собой темы переделки человека, полагая, что переделка одного, отдельного человека, обособленного индивида является темой второстепенной, так как нам нужно массовое новое воспитание. Именно потому он задался целью изобразить главный инструмент воспитания – коллектив, и показать диалектичность его развития. Инструментовка коллектива представлялась в следующих параметрах: 1) пролетарская

_____

1             Цит. по: Макаренко.– Т. 1.– С. 259–260.

2             Там же.– С. 261.

[167]

классовая направленность – отрицание индивидуального крестьянского хозяйства; 2) превалирование интересов коллектива над интересами личности; 3) дисциплина; 4} бодрость; 5) коллективный труд и хозяйство; 6) образовательный и культурный процесс; 7) настоящие живые люди (Калина, Силантий, Мария Кондратьевна); 8) стремление вперёд, обязательное развитие; 9) традиции, в том числе и внешние; 10) эстетическое оформление жизни. Все эти параметры получили достаточно полное и убедительное раскрытие во второй части книги (в определённой мере они раскрываются и в первой, и в третьей частях «Педагогической поэмы») 1.

В третьей части А. С. Макаренко показывает коллектив в действии: «в массовой переделке уже не отдельных личностей, а в массе – триста куряжан» 1. Автор показывает, что массовое перевоспитание большого количества людей осуществляется силами коллектива и легче и быстрее. В этой же части показывается и сопротивление новому отдельных лиц из Наркомпроса республики и Научно-исследовательского института педагогики Украины (Олимпа). Если во второй части изображаются только первые предчувствия, первые дыхания борьбы, то здесь она доходит до своего предела. Нападение наркомпросовцев на работу А. С. Макаренко было вызвано, по его мнению, именно обстоятельствами активной деятельности коллектива горьковцев в Куряже.

В третьей же части А. С. Макаренко показывает и то, как «здоро-вый коллектив легко размножается «почкованием» (дзержинцы).

При подготовке к изданию «Педагогической поэмы» отдельной книгой в 1937 г. А. С. Макаренко, учитывая советы и пожелания А. М. Горького, внёс значительные изменения (дополнения и сокращения) в текст по сравнению с текстом, опубликованным раньше. Причём сокращения в большинстве случаев проводились с целью улучшить художественные качества книги, устранить излишнюю её назидательность и дидактизм. Однако эти купюры представляют несомненный научный интерес. Они опубликованы Н. А. Сундуковым в «Известиях Академии педагогических наук РСФСР» (1952.– Вып. 38.– С. 151–229).

Существует большое количество различных авторских вариантов отдельных глав и их частей, фрагментов. Многие из них, не вошедшие в окончательно отработанный текст книги, представляют значительный художественный и научно-педагогический интерес.

____

1 См.: Макаренко.– Т. 1.– С. 261.

[168]

Часть из них опубликована в качестве приложения к третьему тому восьмитомного собрания Педагогических сочинений А. С. Макаренко (с. 460–477).

Заслуживают пристального внимания педагогической теории и практики изложенные мысли А. С. Макаренко по различным аспектам коммунистического воспитания. Особое ударение он делал на значении перспективы в жизни коллектива. «Учение о перспективе,– писал он,– сделается когда-нибудь самым важным отделом коллективного воспитания и жизни коллектива вообще» 1. Красоту человека он усматривал в его отношении к будущему. «Если он удовлетворяется только перспективой своей собственной, тем он невзрачнее, обыкновеннее, иногда тем он гаже. Чем шире коллектив, перспективы которого являются для него перспективами личными, тем человек красивее и выше» 1. Организация будущего и претворение перспектив с личных форм на формы общественные он считал главной своей работой, как и главной проблемой системы коммунистического воспитания вообще. «Правильно воспитывать коллектив,– писал Антон Семёнович,– это значит окружить его сложнейшей цепью перспективных представлений, ежедневно возбуждать в коллективе образ завтрашнего дня, образы радостные, поднимающие человека и заражающие радостью его сегодняшний день» 2.

Весьма актуальны взгляды А. С. Макаренко на хозрасчёт в ученическом производстве и на заработную плату учащихся. Он был убеждён в том, что зарплата не потому только повышает производительность труда, что человек хочет как можно больше заработать, но главным образом потому, что представление о будущем заработке и связанных с ним перспективах неизменно повышает общее ощущение личности, её энергию, улучшает её отношение к миру.

А. С. Макаренко полагал, что у многих педагогов наблюдается «гипертрофия силлогизма». Они исходят из того, что если первое средство хорошее, а второе плохое, то, следовательно, нужно употреблять первое средство. Но почему оно называется хорошим, они не проверяют, результаты его не исчисляют. Зачастую оказывается, что оно хорошее только потому, что в его словесном определении есть два-три хороших слова: человек, труд, коммунизм. Он был твёрдо убеждён в том, что «представлять себе воспитательную работу как простую цепь логических категорий просто неграмотно.

____

1             Макаренко.– Т. 3.– С. 471.

2             Там же.– С. 472.

[169]

Сказать, что это средство хорошо, а это плохо – просто безобразие» 1.

А. С. Макаренко с сарказмом высмеивал бюрократические порядки системы просвещения, в особенности чиновников из финотдела, которых он представил в образе Кащея Бессмертного, зорко следившего за тем, чтобы выдаваемые деньги были «именно истрачены, проедены, прожиты в той норме бедности, которую он считал наиболее подходящей». Он обрекал заведующих колониями на хозяйственную безынициативность, делал их существами недолговечными. «Одни из нас,– писал Антон Семёнович,– погибали от непосредственной бедности, замученные бурьяном забот и обследований, их десятками проглатывали кооперативные, торговые и иные организации, других в самые первые моменты после рождения поедала мамаша, родившая их,– есть такие мамаши, и такой мамашей часто бывал Наркомпрос, третьих клевал Кащей Бессмертный, четвёртых клевали иные птицы. Очень немногие выживали и продолжали ползать на соцвосовских листьях, но из них большинство предпочитало своевременно окуклиться и выйти из кокона нарядной бабочкой в образе инспектора наробраза или аспиранта педагогических наук. А таких, как я, были сущие единицы, и во всём Союзе, может быть, я второй-третий человек, восемь лет просидевший на беспризорной капусте» 2.

Выступая с публичной лекцией в Политехническом музее (21 апреля 1938 г.), А. С. Макаренко говорил, что в «Педагогической поэме» он хотел сказать три вещи: во-первых, что даже те люди, которые считаются отбросами в капиталистическом обществе, у нас в Советском Союзе складываются в великолепные коллективы, ко-торые должны поражать своей красотой, потому что это новые, свободные трудовые человеческие коллективы; во-вторых, хотел показать этого, так, называемого правонарушителя, в том освещении, в каком он его сам видел, показать его как человека, прежде всего как хорошего человека, милого, простого, вызвать симпатию к нему у общества, хотел, чтобы общество так же ему верило, как верил и он; в-третьих, он хотел поставить ребром вопрос о стиле, о тоне советского воспитания, что человека нужно не лепить, а ковать, то есть создать такую цепь упражнений, цепь трудностей, которые надо преодолевать и благодаря которым выходит хороший человек 3.

____

1             Макаренко.– Т. 3.– С. 470.

2             Там же.– С. 473.

3  Там же.– Т. 7.– С. 39.

[170]

Упоминаемый нами ранее Н. В. Петров, оказывавший зна-чительную шефскую помощь коммуне им. Ф. Э. Дзержинского в области эстетического воспитания, в своих воспоминаниях по поводу «Педагогической поэмы» писал, что это «настолько правдивая и откровенная книга, она так чужда литературной выдумке, что невольно преклоняешься перед величием человека Макаренко, который не боится рассказать правду не только о людях, его окружающих, но и о самом себе. Суровая и жестокая правда – вот чем пронизана вся «Педагогическая поэма», вот на каком фундаменте построена педагогическая система Макаренко. Правда, труд и радостная перспектива – вот три кита практической деятельности коммуны» 1.

О жизни беспризорных детей и молодых правонарушителей имеется обширная литература. Так, в 20-х годах главное внимание сосредотачивалось на их необычайности, остроумности и привлекательности. Беспризорный быт в ней «романтизировался». В повести А. Кожевникова «Продавец счастья» (1924 г.), в его рассказах (книга «Шпана», 1925 г.) воссозданы весьма мрачные и бесперспективные картины. Тяга к «воле» и ожесточающая власть улицы предстают здесь как силы фатальные и непреодолимые.

Тяжёлое впечатление оставляет и рассказ Л. Копыловой «Химеры» (1928 г.). Она изображает интернат для беспризорных детей, пытаясь доказать, что в воспитании этих ребят самым главным является преодоление «шкурного интереса». Однако ни о каком «преображении» здесь речь не идёт.

Представляет несомненную художественную и научно-педагогическую ценность рассказ Л. Сейфуллиной «Правонарушители» (1923 г.), передающий атмосферу и обстановку первых послереволюционных лет. В повести А. Гайдара «РВС» (1925 г.), в рассказе Л. Пантелеева «Часы» (1928 г.) проявляется уже новый подход к теме беспризорности, свободный от идеи фатальной власти улицы над человеком, отведавшим её сомнительные прелести.

Однако наиболее полно и жизнеутверждающе проблема перевоспитания беспризорника раскрыта в «Педагогической поэме» А. С. Макаренко. Он первый подошёл к этой теме строго научно. Руководствуясь марксистско-ленинскими установками в области коммунистического воспитания, образования в обучения, он теоретически обосновал и реализовал в колонии им. М. Горького и коммуне им. Ф. Э. Дзержинского высокоэффективную систему всестороннего и гармонического

_____

1 Петров Н. В. А. С. Макаренко // Воспоминания о Макаренко: Сб.– С. 319.

[171]

развития личности, формирования у неё глубоких коммунистических убеждений.

Следует указать и на то, что разработанная А. С. Макаренко педагогика и методика коммунистического воспитания не ограничивается узкими рамками только проблем воспитания беспризорных и «трудных» ребят. Она имеет всеобщее значение, являясь основоположным фундаментом социалистической педагогики. Основные положения и установки этой педагогики достаточно полно и убедительно раскрыты в «Педагогической поэме».

«Педагогическая поэма» – эпохальное произведение периода строящегося социализма. Высочайшую оценку этой книге дал известный французский писатель Луи Арагон. В статье «Молодые люди» он писал: «Я не знаю ни одной книги на свете, которая была бы написана с такой свободой, книги, так смело выдерживающей любой анализ, иными словами – представляющей столь нерасторжимое соединение всего того, что хотел скомпоновать и слить в одно целое автор. Я думаю, ни одна история всеобщей литературы, даже самая пристрастная, даже отмеченная антисоветскими предубеждениями, не сможет отныне обойти молчанием «Педагогическую поэму», не нарушая приличий. Ибо книга эта беспрецедентна; это книга нового типа. И с этим нельзя не считаться. Ничто не в силах остановить её заражающего влияния, и ничто не может лишить её будущего. Именно потому, что она написана так свободно, в смысле свободы письма, свободы изложения и просто фантастической свободы в сфере моральной. ... Я не знаю книги более свободной от ханжества» 1.

Добавлять ещё что-то к этой оценке «Педагогической поэмы» нет необходимости. Этому произведению, излагающему основы педагогики новой общественной формации – социализма, суждено бессмертие.

О коммуне им. Ф. Э. Дзержинского А. С. Макаренко в начале 30-х годов написал несколько произведений. Первую книгу этого цикла «Марш 30 года» он написал в 1930 г. В 1932 г. она вышла небольшим тиражом и критикой фактически была не замечена. Сам Антон Семёнович также не придавал этой книге особого значения. И вдруг, не зная о том, что она уже вышла в свет, он получает письмо от А. М. Горького (17 декабря 1932 г.), в котором Алексей Максимович сообщал, что он с большим интересом прочитал книжку

____

1             Арагон Л. Собрание сочинений: В 11 т.– Т. 10.– М.: Гослитиздат, 1961.– С. 505.

[172]

 «Марш 30 года». В частности, он писал: «Читал – с волнением и радостью, Вы очень хорошо изобразили коммуну я коммунаров. На каждой странице чувствуешь Вашу любовь к ребятам, непрерывную Вашу заботу о них и такое тонкое понимание детской души. Я Вас искренне поздравляю с этой книгой. Вероятно, немножко напишу о ней» 1.

Это письмо А. М. Горького и оценку им книги «Марш 30 года» А. С. Макаренко называл самым важным событием в его жизни. Отвечая на это письмо, он писал: «А я о своём писании был очень плохого мнения. Писательский зуд просто оказался сильнее моей воли, а по доброй воле я не писал бы. Ваш отзыв перепутал все мои представления о собственных силах, теперь уже не знаю, что будет дальше. Впрочем, к писательской работе меня привлекает одно – мне кажется, что в нашей литературе (новой) о молодёжи не пишут правдиво, а я очень хорошо знаю, какая это прелесть – молодёжь, нужно об этой прелести рассказывать. Но это очень трудно, для этого нужен талант и ещё... время. У меня как будто не было ни того, ни другого. Пишу сразу в чистовку, получается неряшливо, а через каждые две строчки меня «пацаны» отрывают, писать приходится всё в том же «кабинете» 2.

В марте – апреле 1932 г. А. С. Макаренко писал повесть «ФД-1». Первоначально она мыслилась писателем как третья часть «Педагогической поэмы», но вскоре он отказался от этой идеи и рукопись представил в издательство. Однако книга в то время не была опубликована*. Работая впоследствии над повестью «Флаги на башнях», он частично использовал материал этой рукописи.

Наиболее полно жизнь коммуны им. Ф. Э. Дзержинского показана в его повести «Флаги на башнях». По поводу начала работы А. С. Макаренко над этой повестью нет единой точки зрения среди макаренковедов. В комментарии к 6-му тому восьмитомного издания педагогических сочинений А. С. Макаренко читаем, что он начал работу над этой повестью весной 1937 г. Причём первоначально он думал написать роман «Ворошиловцы». 25–30 апреля 1937 г. был составлен примерный список действующих лиц, выработан общий план книги, произведена подборка материала по её отдельным частям, началась разработка сюжета и эпизодов первой части. Затем в работе наступил перерыв. Она была

____

1             Цит. по: Макаренко.– Т. 1.– С. 253.

2             Там же.– С. 254.

* Впервые она была опубликована в 4-й книге Избранных педагогических сочинений А. С. Макаренко (М., 1949). Отрывки из неё печатались в журнале «Советская педагогика» в 1944 г. в № 5–6.

[173]

продолжена только в марте – апреле 1938 г. в Малеевке и в Москве. «Флаги на башнях» представлены также в рукописи А. С. Макаренко под названием «Колонисты: Роман», датированной 8 января – 18 марта 1938 г. Здесь впервые появляется сочетание «Флаги на башнях» в качестве наименования 10-й главы первой части, которое стало затем названием 17-й главы третьей части и всего произведения в целом 1.

Н. П. Нежинский указывал на то, что работу над этой книгой А. С. Макаренко начал ещё в 1936 г., но затем временно приостановил её, так как хотел сначала закончить «Книгу для родителей» 2.

Однако имеются свидетельства, что работу над повестью «Флаги на башнях» А. С. Макаренко начал ещё в 1935 г. 3. Д. Васильковская, работавшая с весны 1934 г. библиотекарем в коммуне им. Ф. Э. Дзержинского, вспоминает, что осенью 1935 г. в присутствии всего педколлектива коммуны и своих друзей Антон Семёнович читал отдельные главы из повести «Флаги на башнях». Картины жизни коммуны были восприняты с восхищением. Здесь же произошло обсуждение прочитанных глав 3.

Повесть «Флаги на башнях» впервые была опубликована по частям в журнале «Красная новь» в 1938 г. (№ 6, 7, 8). Она является своеобразным литературным памятником трудовой коммуне им. Ф. Э. Дзержинского. Как и большинство произведений А. С. Макаренко, повесть основана на документальном материале и имеет автобиографический характер. Разумеется, поскольку это художественное произведение, здесь имеются и обобщение, и типизация, и художественный вымысел.

В образе флагов на башнях олицетворяются советский энтузиазм, героическая борьба за социализм, сущность коммунистического воспитания, его жизнеутверждающий социалистический гуманизм и педагогический оптимизм, высокие стремления коллектива к новым завоеваниям в преображении мира на коммунистических началах. Писатель отразил в этом произведении свою убеждённость в том, что в нашей стране подвиг сделался необходимым признаком этической нормы советского гражданина, что «только в социалистических условиях общественной жизни у человека вырастают настоящие

____

1 См.: Макаренко.– Т. 6 – С. 365.

2 См.: Нежинский Н. П. А. С. Макаренко и педагогика школы.– С. 101.

3 См.: Васильковская З. Д. Таким мне запомнился А. С. Макаренко // Рад. шк.,– 1958.– № 3.– С. 52.

[174]

крылья, и вырастают они у всего народа, обрадованного возможностью развернуть и расправить плечи» 1.

Общий замысел произведения, его идейно-художественную направленность А. С. Макаренко охарактеризовал в плане сценария «Флаги на башнях», написанном в Ялте весной 1938 г., следующим образом:

«Основная тема. Борьба детского коллектива (советского коллектива) за человека, за культуру, за новую жизнь и одно-временно с этим за новую культуру воспитания.

Подтемы: а) рост и социализация отдельной личности разной степени сопротивляемости; б) рост и организация коллективных связей, новой дисциплины, новых стремлений; в) рост общественной ценности коллектива; г) рост и упражнение – изобретение новых педагогических приёмов, материализация педагогики*; д) общий мажор, радость советской жизни; е) рост материального богатства и культуры; ж) никаких нервов не нужно.

Сюжет. Сюжет заключается в переплетении нескольких лиц, которые в конце концов находят свою личность в коллективе**. Эти лица составляют основную группу взаимно сталкивающихся людей, тянущихся друг к другу и взаимно отталкивающихся» 2.

Предельно чётко тему повести «Флаги на башнях» изложил А. С. Макаренко в своём открытом письме товарищу Ф. Левину, напи-санном в последние дни жизни писателя. Свою тему он определял следующим образом: «Образцовый воспитательный советский коллектив, давно сложившийся, растущий материально и духовно на основе больших концентрированных коллективных сил, обладающий традицией и совершенной формой, вооружённый тончайшей педагогической техникой – социалистической,– детский коллектив, в котором срывы и катастрофы невозможны» 3. Темой всей книги являлось «счастье и поэзия детской жизни». Писатель ставил перед собой цель «изобразить счастье в борьбе, в коллективных

____

1 Макаренко.– Т. 7.– С. 190.

* Материализация педагогики – выражение, которым А. С. Макаренко обозначал овладение диалектико-материалистическим подходом и познанию педагогических явлений.

** Одно из проявлений в теоретическом наследии А. С. Макаренко известного тезиса К. Маркса и Ф, Энгельса о том, что «только в коллективе индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития в нём задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч.– Т. 3.– С. 75).

2             Макаренко.– Т. 6.– С. 363.

3             Там же. – Т. 7.– С. 206-207.

[175]

напряжениях, в требовательной и даже суровой дисциплине, в тру-де, в тесной связанности с Родиной, со всей страной» 1.

Повесть «Флаги на башнях» завершала цикл художественных произведений о коммуне им. Ф. Э. Дзержинского. По своему содержанию, манере изложения и даже основным героям она очень близка к таким произведениям А. С. Макаренко, как «Марш 30 года», «ФД-1», «Мажор», которые фактически являлись лишь подготовительными вариантами к этой самой значительной (после «Педагогической поэмы») художественной книге выдающегося педагога. Многие её образы (Воленко, Зырянский, Филька, заведующий производством Соломон Давидович, инженеры Воргунов, Комаров, Григорьев), эпизоды из истории строительства завода были просто позаимствованы (иногда с некоторыми изменениями, а иногда и без существенных изменений) из указанных произведений, написанных в самом начале 30-х годов. И всё же «Флаги на башнях» коренным образом отличаются от этих ранних произведений и замыслом, и сюжетом, и идеей. Принципиально новым здесь являлось то, что писатель ввёл четырёх новых героев (Ваня Гальченко, Игорь Чернявин, Ванда Стадницкая и Гришка Рыжиков) и, прослеживая судьбу каждого из них, показал формирование их характеров в условиях социалистического коллектива.

На встрече с читателями в Ленинградском Дворце культуры им. С. М. Кирова А. С. Макаренко говорил о том, что «Флаги на башнях» являются продолжением «Педагогической поэмы», хотя по своей направленности эти книги – принципиально различные произведения. Если в «Педагогической поэме» изображаются человек в коллективе, борьба человека с собой, борьба коллектива за свою ценность, за своё лицо, борьба более или менее напряжённая, то во «Флагах на башнях» – внутренние движения того замечательного коллектива, в котором посчастливилось работать автору, его судьба, окружение. Автор хотел показать, что «счастье этого коллектива, нередко выражающееся в глубоко поэтических формах, заключается также в борьбе, но не в такой напряжённой борьбе с явными препятствиями, с явными врагами, как было в колонии, а в борьбе тонкой, в движении внутренних человеческих сил, часто выражаемых внутренними, еле заметными тонами» 2.

В рукописях и в первом издании «Флагов на башнях» в 1938 г. А. С. Макаренко называл своё произведение романом.

____

1             Макаренко.– Т. 7.--– С. 207.

2             Там же.– С. 192.

[176]

В отдельном издании книги в 1939 г. оно было названо повестью.

В разных газетах и журналах в последние два года жизни было напечатано много рассказов А. С. Макаренко, повествующих о строительстве нового, социалистического общества, молодом поколении 30-х годов. Но больше внимания Антон Семёнович уделял написанию литературных сценариев для киностудии «Союздетфильм». Над сценарием полнометражного звукового фильма «Настоящий характер» он работал с декабря 1938 г. по январь 1939 г. В нём изображена школа фабрично-заводского ученичества (ФЗУ), являвшаяся до 1940 г. основным типом советской профессиональной школы. Выбор именно этого типа школы объяснялся тем, что в своей теории и практике коммунистического воспитания Антон Семёнович стремился последовательно реализовать марксистско-ленинский принцип соединения обучения с производительным трудом. Воспитание в коллективе он строил на прочной трудовой основе. Общеобразовательная же школа того времени не привлекала ребят к производительному труду, да и собственно коллективное воспитание в ней отсутствовало. Она не годилась для того, чтобы показать пути и условия формирования настоящего характера подрастающей личности. Именно потому и было избрано ФЗУ. В сценарии использован реальный факт: техническое усовершенствование электрического выключателя коммунаром И. Ткачуком, получившее название «ласточкин хвост» (так же назывался первоначально и сценарий). В нём показано, как в комсомольском коллективе под влиянием общественных отношений формируются и совершенствуются характеры ребят.

10 января 1939 г. сценарий был передан в сценарный отдел киностудии «Союздетфильм», а 11 января А. С. Макаренко в дневнике записал: «Сценарий «Союздетфильму» сдал и прочитал... К моему удивлению, он был встречен довольно холодно. Что-то такое говорили: есть, конечно, достоинства, но это повесть, нет драматизма, облегчённый конфликт. Нужно давать убийства и «кон-фликты» – это в ФЗУ!..» 1. Впервые же сценарий был опубликован только в 1952 г. (Макаренко А. С. Соч.: В 7 т. Т. 6.– М.: Изд-во АПН РСФСР).

Сценарий «Командировка» написан А. С. Макаренко в начале 1939 г., то есть в последние месяцы жизни. Он посвящён рабочей молодёжи, продолжает и расширяет тематику «Настоящего характера». Главный герой его – подросток Борис.

____

1 Макаренко.– Т. 7.– С. 313.

[177]

В связи с ранней смертью отца нарушились единство и целостность семейного коллектива. Борис откололся от семьи и попал под влияние нездорового окружения. Сильный комсомольский коллектив судоремонтного завода, руководимый настоящими коммунистами, перековывает характер Бориса. Индивидуалистическая позиция подростка побеждается сплочённым, политически целеустремлённым коллективом.

В постановлении сценарного отдела киностудии «Союздетфильм» от 29 марта 1939 г. отмечалось: «Обсудив сценарий т. Макаренко под условным названием «Командировка», сценарный отдел считает, что как в отношении темы, так и всего образного строя вещи сценарий представляет бесспорный интерес для киностудии «Союздетфильм» и по своему высокому идейно-художественному качеству даёт материал для создания полноценного фильма о советской молодёжи сегодняшнего дня» 1.

Преждевременной смертью объясняется то, что кинофильмы по обоим сценариям А. С. Макаренко так и не были поставлены. Сценарий «Командировка» впервые был опубликован в 1952 г. в 6-м томе семитомного собрания произведений выдающегося педагога.

А. С. Макаренко написал также ряд статей литературоведческого характера, критических очерков и рецензий.

Советская литература, по убеждению Антона Семёновича, должна не только отражать то, что происходит. Она является не фронтовым информатором, а разведчиком будущего. В каждом её слове должна заключаться «проекция завтрашнего дня, призыв к нему, доказательство его рождения» 2. Советскую литературу он называл органом художественного народного зрения, умеющим видеть дальше и проникать глубже, в самую сущность событий, отношений и поступков 3.

А. С. Макаренко высказал очень интересные мысли о создании товарищеской творческой лаборатории для писателей, где бы шлифовались тематика и техника литераторов. Необходимость такой лаборатории, которой, как он полагал, должен сделаться писательский клуб, он мотивировал тем, что «мы мало знаем и мало говорим о композиции произведения, о первом и втором плане, о различном освещении деталей, о натюрморте, о диалоге, об отношении содержания в формы,

1 Цит. по: Макаренко.– Т. 7.– С. 314.

2 Макаренко.– Г. 7.– С. 209.

3 См.: Там же.– С. 210.

[178]

о стиле, о значении пейзажа, портрета и так далее и так далее» 1.

По поручению лекционно-экскурсионного бюро Московского областного совета профсоюзов 21 апреля 1938 г. А. С. Макаренко в Большой аудитории Государственного политехнического музея в Москве прочитал лекцию на тему «Художественная литература о воспитании безнадзорных детей». На ней присутствовали и некоторые бывшие коммунары-дзержинцы.

Прежде всего Антон Семёнович раскрыл принципиальное различие причин и общественного положения малолетних правонарушителей в буржуазном и социалистическом обществах. В нашем обществе правонарушитель – только объект воспитания, человек, который должен быть переделан, а не преступник, требующий изоляции. В практике наблюдается много различных методов воспитания таких подростков. Одним из них является и художественная литература, посвящённая правонарушителям.

Затем он развенчивает так называемую халтурную литературу и халтурную кинематографию, где правонарушитель становится объектом любопытства и некоторого любования. Опираясь на личный опыт работы с малолетними преступниками, Антон Семёнович делает убедительный вывод о том, что, с точки зрения эстетики, фигура беспризорника должна быть решительно отброшена. Она может представлять интерес только с педагогической точки зрения: как из беспризорного, из нарушителя воспитать настоящего нового человека. Убедительно показав теоретическую и практическую несостоятельность в этом отношении педологии, он изложил принципиально новую педагогику, выводящую метод воспитания не из рефлексологии, психологии и обстоятельств данной личности, а из целей и политических нужд общества. Знание же психологии детской души только помогает приложить тот или иной метод наиболее удобно в одном случае и несколько отлично – в другом.

Исходя из этого, А. С. Макаренко весьма обоснованно говорил, что он сторонник «активной большевистской педагогики, педагогики, создающей личность, создающей тип нового человека» 2. Он был уверен в беспредельном могуществе воспитательного воздействия и в решающей роли воспитателя в деле воспитания. Если человек плохо воспитан, то виноваты в этом исключительно воспитатели, социальная

____

1             Макаренко.– Т. 7.– С. 52.

2             Там же.– С. 30.

[179]

структура, в которой он находился. Основная мысль лекции заключалась в том, что «воспитание правонарушителей не является по существу какой-то особой задачей, отличающейся от воспитания всех остальных ребят», что «существует не проблема воспитания правонарушителей, а проблема воспитания вообще» 1.

Именно с этой позиции А. С. Макаренко оценивал и художественные произведения о правонарушителях.

Он очень высоко ценил книжку Л. Сейфуллиной «Правонарушители» за то, что в ней впервые зазвучала искренняя вера в человека, вера в то, что не может быть прирождённой пре-ступности, вера в лучшие человеческие качества, которую можно назвать «оптимистической перспективой в подходе к человеку» 1.

Как образец неудачного воспитания А. С. Макаренко рассматривал «Республику Шкид» Л. Пантелеева. Высоко оценивая художественные качества этой книги, он в то же время полагал, что «само воспитание, которое было там организовано, находилось ещё на низкой ступени развития, настолько низкой, что может явиться только отрицательным примером для наших педагогов и отрицательным толчком для наших школьников» 2.

Очень резкой критике была подвергнута книга И. К. Микитенко «Утро», которая расценивалась как «стремление нарисовать общество правонарушителей мрачными красками» и как самая отвратительная и дешёвая форма «безответственного романтизма, не имеющего под собой никакого основания» 3. Педагог считал, что у И. К. Микитенко нарушители такие блатные, таким идиотским блатным языком разговаривают, какого не встретишь на самом деле.

Тщательно проанализировав основной замысел «Педагогической поэмы» и его реализацию, А. С. Макаренко делает вывод, что мальчишеский коллектив, поставленный в здоровые педагогические условия, может развиваться до совершенно непредвиденных высот, что советская педагогика основывается, с одной стороны, на безграничном доверии к человеку, а с другой стороны, на бесконечном к нему требовании, что соединение огромного доверия с огромным требованием и есть стиль нашего воспитания. На этом построена вся общественная жизнь в Советском Союзе, и это даёт колоссальные результаты.

____

1             Макаренко.– Т. 7.– С. 31.

2             Там же.– С. 30.

8             Там же.– С. 37.

[180]

Идеи, высказанные в лекции, А. С. Макаренко развивал и в статье «Детство и литература» («Правда».– 1937.– 4 июля). Отметив, что в литературе о правонарушителях больше романтики беспризорности, чем педагогики, что «педагогически эти книги так же нейтральны, как и бесполезны» 1, он акцентирует внимание на литературе о школе и семье как факторах воспитания. Автор справедливо упрекал беллетристику в том, что в ней отсутствуют дети, что здесь они зачастую являются совершенно случайными фигурами, только «эстетическим орнаментом», играющим сугубо служебную роль. Фактически отсутствовали книги о советской школе, советских воспитательных проблемах и тех трудных педагогических положениях, которые на деле так часто занимают и нашу семью, и наше общество. Автор призывал литераторов больше внимания уделить детям, ибо обречённо бездетные художественные произведения являются бескровными и холодными. Изображая наше общество без детей, литература обедняет его, даёт картину, лишённую богатства красок и подлинной жизненности.

При определении художественных установок писатель исходил из того положения, что воспитание нового гражданина осуществляется у нас везде. Трудно назвать такое место, такой общественный процесс, такое общественное явление, где бы не происходило становление нового человека. Он рассматривал коллективизацию нашего села как самый яркий в истории случай активного и целеустремлённого перевоспитания масс, как одно из самых глубоких и смелых по замыслу педагогических явлений человечества 2.

А. С. Макаренко считал, что гуманизм советской литературы является одним из самых поразительных явлений социалистической революции. Он направлен против «мировой шайки сумасшедших», к которым относились и Гитлер, и Муссолини, и японские «генералишки».

А. С. Макаренко удивляла растерянность некоторых писателей, страдающих из-за отсутствия тем для художественных произведений. Самой значительной и требующей срочной разработки ему представлялась та группа тем, которая касается самочувствия гражданина нашего, социалистического Отечества, ощущение новой эпохи, нового общества, новой свободы, нового человечества, новых психологических ходов и представлений, которые в конечном счёте являются советским патриотизмом. Всё это не так просто и примитивно, чтобы о перечисленных темах можно было говорить поверхностно,

____

1             Макаренко.– Т. 7.– С. 59.

2             Там же.– С. 57.

[181]

в форме простой констатации их существования. Они (темы) требу-ют глубокой и очень тонкой разработки, проникновения в самые интимные и таинственные глубины человеческой психики. Это принципиально важно и потому, что «в новой человеке мы не встретим ничего стандартного, остановившегося», что изображать его мы должны «на походе», в процессе самого бурного, невиданного в мире развития 1.

А. С. Макаренко решительно выступал против шаблона в стандарта в литературе и в литературной критике, которыми часто пользуются «мёртвые души, окололитературные мелкие жители, присвоившие себе право судить о литературе» 2. Наша жизнь сплошь новая. Она никак не может вместиться в какие-то стандарты и шаблоны. Каждый день приносит нам самые новые и самые неожиданные открытия в самой природе человека, в его красоте, в его радости, любви и даже в его слабости, страдании, ошибке. Художественная литература должна открывать это новое. Она должна показывать наше общество в движении, должна быть способной предчувствовать завтрашний день. Для этого требуется и острый глаз, и выразительное слово, и смелость, и умение с товарищеской прямотой сказать новое слово.

Антон Семёнович считал жизненно необходимым повысить ответственность литературной критики, закрыть дорогу «мелким налётам схематиков, у которых так мало вкуса и ума, но зато так много развязности, самоуверенности и странной, ничем не объяснимой безответственности» 3. Он полагал, что и нас и нашу жизнь оскорбляет применение кустарных критических шаблонов, оскорбляет то, что критики упростили до последней степени советского человека, раздели его донага, снабдили его стандартными добродетелями, от которых «за сто километров несёт христианством». Его освободили от всех конфликтов и радуются: какое счастливое бесконфликтное существо! У него всё решено, всё ему известно, неизвестен ему только грех 4.

Решительно выступая против шаблона не только в литературе и критике, но и в воспитании нового человека, Антон Семёнович указывал, что в нашей жизни и единство, и строительство, и борьба, и победы – всё по-новому богатое, по-новому радостное и по-новому тяжёлое. «И счастье нашего человека вовсе не заключается в свободном и безоблачном существовании, наше счастье ни в какой мере

____

1 Макаренко.– Т. 7.– С. 74.

2 Там же.– С. 161.

3 Там же.– С. 162.

4 Там же.– С. 103.

[182]

не напоминает райского житья, полного святости и бездеятельности» 1.

Советский человек вовсе не бесконфликтный. Наоборот, отличительной особенностью нашей жизни является её конфликтный характер. «Наша жизнь именно потому прекрасна,– говорил А. С. Макаренко,– что мы способны бороться, т. е. разрешать конфликты, смело идти им навстречу, смело и терпеливо переживать страдания и недостатки, бороться за улучшение жизни, за совершенствование человека» 1. Секрет и красота нашей жизни не в отсутствии конфликтов, а в нашей готовности и умении их решать.

Значительный интерес представляет положение А. С. Макаренко об «очеловечивании» конфликта при социализме. Он отмечал, что в социалистическом обществе «конфликт становится более тонким, более глубоким, более нежным, он отражает более сокровенные глубины человеческой личности»2.

К 20-летию Великой Октябрьской социалистической революции А. С. Макаренко опубликовал интересную с точки зрения литературоведения, социологии, психологии и педагогики статью «Счастье» (Известия.–1937.–7 нояб.). Главная мысль её состоит в том, что традиционно художественная литература фактически не писала о счастье. Она являлась своеобразной бухгалтерией человеческого горя. Правда, некоторые писатели изредка упоминали о счастье, но это всегда был самый простой и общедоступный его сорт – любовь как произведение матери-природы. И даже любовное счастье писатели изображали одинаково скучно и однообразно. Самую лучезарную любовную радость они предпочитали смять новым набором бедствия, горя и препятствий, в изображения которых они всегда были мастерами.

В классово антагонистическом обществе иначе и быть не могло. Ведь даже передовая дворянская литература не находила в себе дерзости рисовать картины счастья, основанного на эксплуатации и горе других людей. Такое счастье неминуемо несло на себе осуждение, оно всегда противоречило требованиям самого примитивного гуманизма. Настоящее искусство никогда не могло открыто оправдать человеческое неравенство. В эксплуататорском обществе жизнь личности колебалась от циничной жизни насильника до такой же циничной и безобразной жизни подавленного человека, и поэтому счастье всегда содержало в себе некоторый элемент того же цинизма.

____

1 См.: Вопросы теории и истории педагогики: Страницы из записных книжек / Под ред. А. С. Ососкова; Труды Орехово-Зуевского педагогического института.– М., 1960.– С. 27.

[183]

Только Великий Октябрь впервые в истории человечества дал возможность родиться настоящему, принципиально чистому, нестыдному счастью. Оно является очень сложным, богатейшим комплексом самочувствия советского гражданина. «В этом комплексе,– писал Антон Семёнович,– любовная радость именно потому, что она не обособлена, не уединена в своём первобытно-природном значении, дышит полнее, горит настоящим горячим костром, а не теплится где-то в случайной лачуге в качестве одного из наркотиков, умеряющих страдания человека» 1.

Наше счастье очень широко. Оно состоит прежде всего в том, что мы научились быть счастливыми в работе, в творчестве, в победе, в борьбе. Мы научились быть счастливыми в знании, потому что оно перестало быть привилегией грабителей. Мы научились быть счастливыми в ощущении нашей страны, потому что теперь она наша, а не нашего хозяина. Мы знаем теперь, какая красота и радость заключаются в дисциплине, потому что «наша дисциплина – это закон свободного движения, а не закон своеволия поработителей» 2. Наше счастье является не подарком «провидения», а завоёвано в жестокой борьбе и принадлежит только искренним и прямым членам бесклассового общества. Кто же умеет плавать только в мутной воде эксплуатации, тому счастья у нас не положено.

А. С. Макаренко высказывал твёрдое убеждение в том, что именно тема о нашем советском счастье должна стать самой достойной темой для советского художника, в особенности для писателя.

В тесной связи с понятием счастья рассматривает А. С. Макаренко и понятие судьбы, которая в течение веков являлась истинной хозяйкой счастья как атрибута отдельной личности без всякого намёка на какое бы то ни было общественное устройство. Судьба, как страшный символ случайности, необеспеченности жизни человека, зависимости его от стихии, насилия и грабительства сильных, «хорошо погуляла на тысячелетних пространствах истории» 3. За длинную свою многовековую жизнь она хорошо специализировалась на всяких пакостях человеку: безработице, нищете, беспросветному труду, старости и болезни.

Уничтожающий удар по судьбе нанесла Великая Октябрьская социалистическая революция. В социалистическом

____

1 Макаренко.– Т. 7.– С. 95.

2 Макаренко.– Т. 7.– С. 96.

3 Там же.– С. 105.

[184]

обществе труд как обязанность и дело чести каждого способного к труду гражданина и удовлетворении потребностей стали равноправными логическими и экономическими категориями, и для самодурства судьбы не осталось никакого простора.

А. С. Макаренко один из первых советских литераторов обратил внимание на специфику детской литературы. Он полагал, что детской литературе должна быть присуща прежде всего высокая художественность. Однако только этого требования явно недостаточно. Нужна разработка вопросов теории детской литературы. Высокая художественность детской литературы должна выражаться в своеобразных формах, особенных, свойственных только детской книге. Художественное выполнение детской книги он считал чрезвычайно трудным делом, требующим высокой писательской квалификации 1.

Детская литература должна отличаться простотой рассказа, его строгой логической последовательностью, отсутствием каких бы то ни было словесных изощрений. В ней должны быть особая яркость и полноправность красок, совершенно явный реализм, точное разделение светлого и тёмного. Здесь неуместен никакой импрессионизм. Та прямая борьба светлого и тёмного, какая есть в сказке, должна быть в каждой детской книжке. В ней не нужны тонкая психологическая игра, слишком детальный анализ. Ещё менее уместны в ней пассивно созерцательная лирика, старческие, грустные размышления над природой.

Принципиально важно, чтобы детские книги преследовали цель создания и воспитания цельной человеческой личности. Этому больше всего противоречила очень распространённая в то время добродетельная манера некоторых авторов, проповедовавших абстрактную доброту. А. С. Макаренко решительно отвергал скучную, серенькую, бездеятельную, прибранную христианскую добродетель, «доблесть» воздержания, «героизм» умеренности и непротивленчества, находивших себе место и на страницах детских книг, и в работе некоторых педагогов 2. Одновременно он подчёркивал, что настоящая художественная литература всегда была литературой гуманистической, всегда отстаивала лучшие идеи человечества.

А. С. Макаренко полагал, что произведения детской литературы могут писаться на любые темы и «сколько-нибудь

____

1             См.: Макаренко. – Т. 7.– С. 199.

2             Там же.– С. 158-159.

[185]

серьёзных и принципиальных ограничений «детской» тематики указать нельзя» 1. Особенности детской литературы Антон Семёнович видел не в том, о чём рассказывается, а в том, как рассказывается. Причём детская книга не должна строго следовать за возрастным комплексом психики, а должна идти всегда впереди этого комплекса, должна вести ребёнка вперёд, к тем пунктам, на которых он ещё не был. Детство настолько многообразно, что, в сущности, становятся совершенно условными наши возрастные представления.

А. С. Макаренко, раскрывая стилевые особенности детской книги, говорил о том, что её сюжет, по возможности, должен стремиться к простоте, а фабула – к сложности. Какого бы то ни было «психологического» расцвечивания сюжета, излишнего синтеза и обобщения не должно быть в детской книге. Фабула же, то есть схема событий, внешних столкновений и борьбы, наоборот, может быть как угодно сложна и действенна. Дети любят движения, события, перемены и происшествия. Поэтому в детской книге не следует бояться самой сложной фабулы, самой изощрённой сетки событий. Особая роль в детской книге отводится изображению характеров. Её герои должны быть цельными людьми.

Значительный интерес представляют и многочисленные рецензии А. С. Макаренко на различные художественные произведения. Они отличаются чёткостью и предельной ясностью изложения, с некоторой педагогической заострённостью и направленностью, по-настоящему глубоко партийны и бескомпромиссны.

За выдающиеся заслуги в области литературы Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 января 1939 г. А. С. Макаренко в числе большой группы писателей был награждён орденом Трудового Красного Знамени. В этом писатель видел не только награду, но прежде всего утверждение, что ему поручен определённый участок, за который он отвечает перед народом, что он не художник-партизан, выражающий свои чувства, а художник-организатор, уполномоченный народом выражать стремления нашей жизни.

«Я отвечаю за то,– писал А. С. Макаренко,– чтобы в моей работе было прямое, политическое, боевое влияние, тем более сильное, чем больше моё художественное дарование.

Я отвечаю за то, что в своей работе я буду честен и правдив, чтобы в моём художественном слове не было искажения перспектив и обмана.

____

1 Макаренко.– Т. 7.– С. 185.

[186]

Там, где я вижу победу, я должен первым поднять знамя торжества, чтобы обрадовать бойцов и успокоить малодушных и отставших. Там, где я вижу прорыв, я должен первым ударить тревогу, чтобы мужество моего народа успело как можно раньше прорыв ликви-дировать» 1.

А. С. Макаренко не только призывал писателей глубже проникать в сущность общественных событий, превращая искусство в «орган художественного народного зрения», разведчика будущего и ответственный участок «единого фронта социалистического наступления», но и сам в этом отношении являлся образцом для подражания. Его художественные произведения, литературно-критические статьи, рецензии, научно-педагогические книги, статьи, лекции и выступления всегда отличались высокой гражданской ответственностью, партийно-политической принципиальностью, подлинным социалистическим гуманизмом. Все они направлены на утверждение коммунистической нравственности, устремлены в будущее. В этом и состоит их непреходящая сила и значимость.

Педагогическое и литературно-художественное органически переплеталось в деятельности А. С. Макаренко. Их практически невозможно разделить и в его творчестве. Пафосом всего его педагогического и литературного труда А. С. Макаренко, главным делом всей его жизни стала мысль: вся задача педагогики заключается в том, чтобы суметь применить к воспитанию детей и юношества моральные нормы, нравы, устои, складывающиеся традиции новой действительности, нового общества. Весь пафос, вся сущность педагогических идей А. С. Макаренко являлась не чем иным, как применением к воспитанию детей и молодёжи норм и отношений, этики и эстетики советского общества.

Для макаренковских учреждений характерным было обострённое чувство силы и красоты коллектива. Оно играло огромную роль в коммунистическом воспитании, являясь своеобразным «эмоциональным цементом» (выражение И. Г. Оренбурга).

Педагогическое для А. С. Макаренко всегда было и эстетическим. Поэзия педагогики у него сливалась с поэзией нашей жизни, а та и другая – с эстетикой социализма, с коренным принципом искусства социалистического реализма: прекрасное – это борьба за коммунизм, это законы жизни

____

1    Макаренко.– Т. 7.– С. 200–210.

2 См.: Ермилов В. О своеобразии произведений А. С. Макаренко // Знамя.– 1954.– № 8.– С. 133.

[187]

социалистического общества. Только глубокая связь с действительной жизнью советского общества, глубокое понимание законов жизни нового общества, только партийность и могла привести его к этим замечательным выводам, одинаково значимым и для советской педагогики, и для советской эстетики. К. И. Чуковский в своих воспоминаниях писал: «Советские дети, их душевная жизнь, их будущее – об этом Антон Семёнович мог говорить до утра, ибо и после того, как он стал профессиональным писателем, в нём не умирал педагог – педагог по природе, по призванию, по страсти» 1. Сам же писатель говорил, что, когда он писал «Педагогическую поэму», то меньше всего ощущал себя писателем, а был всё-таки педагогом 2. В нём действительно органически сочетался великий педагог и талантливый писатель педагогического профиля.

____

1             Чуковский К. Современники.– С. 550.

2             См.: Макаренко.– Т. 7.– С. 38.

[188]