24 марта 1958 г.
Пасхальная неделя памятна ещё и тем, что всю неделю лился колокольный звон. Мы, мальчики, ежедневно по нескольку раз взбирались на колокольню, откуда открывался прекрасный вид во все стороны на окрестности села, да и потрезвонить в колокола было интересно.
Кончался радостный праздник, кончались каникулы, начиналось ученье, а там и экзамены. Кончалась весна, начиналось лето. Приехал и старший брат из Сызрани, где он учился в Духовном училище, на летние каникулы. Мы собирались поехать в Спасское к бабушке и тёте. Я особенно был рад этим поездкам, ведь там прошло моё раннее детство, чем для меня особенно и дорога была побывка в Спасском.
С вечера было всё подготовлено к поездке. С нами ехал и папа. Добрый крестьянин, не помню точно, Тулин или Бударин, нас повёз на одной лошади в простой телеге, куда было наложено вдоволь сочной душистой травы. Выехали ранним утром на восходе солнца. Проехали плотину на Башкирском озере. Далее пошла степь. На значительном расстоянии, прямо за огородами села, начинались хлеба. Утренний ветерок чуть колыхал
зреющую ниву, особенно рожь. Точно зелёное море волновалась она, лаская глаз. Куда не глянешь, по обе стороны дороги расстилалась эта картина зреющих хлебов. А в лазурной вышине струилась звонкая трель жаворонка, которая так и лилась беспрерывной волной.
От Натальина до Спасского считалось 30 вёрст. Вдали заманчиво синела гряда гористого правого берега Волги. Кончились хлеба, далее расстилалась ровная вправо и влево бескрайняя степь. Глаз искал опоры и не находил. Лишь нагретый воздух струился маревом, подобно бесконечному озеру, к которому мы приближались, а оно всё убегало и убегало вдаль. Влево, вдали, синеватой лентой маячили два колка* под названием «Степные» и «Купаные». А сколько птиц было в этой степи, сколько чарующей прелести было в этой мощной шири, в этом просторе!
Настроение было прекрасное: посидим на телеге, побегаем по полю, нарвём цветов. Лошади вольготно и нам хорошо, торопиться некуда. Почти целый день мы ехали эти тридцать вёрст.
Показалось Спасское, прежде всего красавица церковь, а вдоль по краю берега раскинулось и село с «барской усадьбой». Вдали уже виднеются водные просторы Волги.
Приехали. С какою радостью нас встретили бабушка и тётя: Димитрий Фёдорович приехал, Саня, Веня. Тётя, поставив самовар, куда-то загадочно скрылась: это она ходила за гостинцами нам с братом, и за угощением зятю. За чаем шла беседа, разговоры, расспросы. Мы с братом, наскоро подзакусив, и, напившись чаю, убежали под амбары. Волга ещё не вся сбыла, и мы ушли ловить рыбу.