Перейти к основному содержанию

4  ноября (21 ст. ст) 1959 года

Наступил крайне тяжёлый, голодный, особенно в Поволжье, 1921 год. Я помню в детстве 1891 год голодный, когда я учеником помогал отцу учителю выдавать пайки населению, но картина 1921 года была, куда же, тяжёлее, удручённее. Мы, работники Уотнароба, получали в отделе паёк хлеба. Но у меня не сходила с дум забота о семье. Кроме Отдела Народного Образования я работал у водников, в «Учкультводе», вёл культурную работу. Часто мы с работником водного транспорта, Устиновым Николаем Петровичем, очень милым человеком, (он как-то работал у нас в Отделе) ездили на зимние стоянки, где жили водники, читать лекции. За мою работу водники давали мне паёк мукой, который я отсылал в сл. Котовую семье. Весной, когда по Волге шла селёдка, я сумел по рекомендации знающих людей, засолить бочонок селёдок, хранил его в подвале первого детского сада, а потом отослал Раичке в усиление питания. Приходилось задумываться, что мне делать дальше, как сберечь семью. Во время моей работы в отделе возле моего столика часто сидели учителя из уезда, были посетители из села Рудни, заходил представитель от родителей, В. Ф. Панасик. И вот однажды приехала специально учительница из школы I и II ступени Е. С. Гавриленко приглашать меня в школу преподавать математику. Я сказал, чтобы РИК пригласил в Рудню зубного врача Ираиду Ар-кадьевну Свечникову, мою жену, обеспечив её квартирой и отоплением, а родительский комитет обеспечил бы мою семью элементарным питанием. Вскоре я получил известие, что РИК приглашает жену врачом на этих условиях, а меня родительский комитет приглашал телеграммой преподавателем в школу, обещая на каждого члена семьи 20 фунтов муки, 7 фунтов пшена и 1 пуд картофеля. А Райкультвод, по рекомендации Устинова Н. П., приглашал меня в Саратов, предлагая хорошую квартиру, «ну, а с питанием, В. Д., что-нибудь придумаем». Вот дилемма. Приходилось решать, чтобы не ошибиться.