Перейти к основному содержанию

27 января 1960 года.

С горки, что около Васильевки,  взглянул я на родной дом. Затуманился  взор, глубокой печалью отозвалось на сердце. Были счастливые дни, когда с нетерпением и радостью подъезжали мы к родному дому, а теперь подходил я, одинокий путник, с глубокой грустью. Как-то я встречу осиротевшую, родную, дорогую мать?  Я уже знал, что наш дом двухэтажный с зеленой крышей, где мы ранее счастливо жили на втором этаже, пользуюсь квартирой, был взят, и маме пришлось найти приют в небольшом флигельке. Мама увидела меня в окно, торопливо и радостно вышла встретить на крыльцо. Заключил я её в свои сыновние объятья, и до глубины души мы поняли все горе постигнувшего нас несчастья, лишения  дорогого отца. Мама была человек религиозный, стойкой души, умная. Она рада была, что сын пришёл за такую даль и трудность, по современным условиям, в родной дом навестить и совместно разделить наше общее горе. Как только с дороги я привел себя в порядок, мы с мамой и тётей пошли на могилку папы, помолиться и поклониться праху дорогого отца. Его могилка была возле западной стороны храма.

Вскоре вернулась Маня и мы стали в умиротворённой беседе вспоминать последние дни и минуты жизни папы. В этой родственной беседе  мы вспомнили всё наше прежнее счастливое время. Как много вспомнилось тихого, мирного, прекрасного...

С дороги я пока только сидел дома, беседуя с мамой, немного бро-дил возле дома, были разбиты ноги.

С Маней мы поднялись однажды на второй этаж нашего прежнего обиталища. Вот здесь мы долго и счастливо жили. Не стало отца. Где-то наши братья – Саня и Ваня? Прошлись по всем комнатам, побыли в нашей летней комнате, где мы в каникулы жили с Ваней. Всюду было пусто,  пустынно и тихо. Посмотрели в окна, на родные, знакомые окрестности и поторопились уйти. Было до боли сердца грустно. Да! Тяжёло будить тени  прошлого.