Перейти к основному содержанию

29 апреля 1960 года. 

Наш приезд и для мамы, тёти и Мани был большой радостью. Так это было понятно, Сиротливо и грустливо жилось им, одни только женщины.  Милого, заботливого, дорогого папы, не было уж с нами, и рано угас в далёкой, суровой Сибири милый, любящий, с кристальной душой и беспокойным сердцем, брат Ваня.  Настроение дорогой мамы было бодрое, её подкрепляла, внутренняя духовная сила. Теплом, лаской, и тихой радостью повеяло на нас родственное свидание. Как много вспомнилось от нашей прежней полноценной, счастливой жизни, когда наша семья не имела тяжелых жизненных лишений, все были живы, здоровы и радостны. Вот он стоит под зеленой крышей двухэтажный дом, наверху которого счастливо и радостно протекала наша жизнь, где прошли лучшие годы, неповторимой юности. Многое, дорогое воскресло в памяти. Под родной лаской мамы, тёти и Мани, мы отдохнули душой. Жаль, что нас разделяют очень большие расстояния и редко приходилось видеться. После долгих бесед, в которых мы поделились друг с другом всеми впечатлениями своей жизни, мы решили побродить по родным местам, по лесу, по берегам реки Сока.  Вот хочется памятью углубиться в то время, но, чувствую, что наталкиваюсь на грустно пережитые тогда минуты. И природа была по-прежнему прекрасна, солнце также тепло и ласково светило, но было уже не то.  Не было с нами дорогого папы, как он, бывало, положив шляпу в карман, жизнерадостно шагал, впереди с открытой головой, не было с нами милого жизнерадостного Вани. Конечно, это были невосполнимые утраты. Жизнь имеет неизбежные, жестокие стороны. Скажешь невольно: где ты радость бывалая… 

Но время бежало, и грусть нарастала вместе с сознанием, что нужно возвращаться в Рудню и оставлять дорогие лица. Когда-то ещё увидимся. Время неустойчивое, крайне беспокойное. И тяжело было оставлять дорогих в такое время, когда можно было ждать и дальнейших испытаний.  Минуты прощания при отъезде были невыразимо грустные.  Годы дорогой мамы были преклонные, а время было беспокойное. Мы с Раичкой звали маму с тётей к нам, но им трудно было оторваться от святынь монастыря.  Слезами грусти дорогие родные проводили нас. Сердце чуяло, что это была последняя наша побывка в родном доме, в родных местах. Прощайте, дорогие лица и места моих глубоких немеркнущих воспоминаний, среди которых протекли прекрасные годы моей юности. Да, таковы, видимо, законы жизни: всё течёт, всё изменяется, убегая в невозвратную даль. Сознаюсь, что у меня очень грустливая душа: мы беззаветно любили свой отчий дом. Дорогие Раичка и  Симурка всячески дорогой старались развеять мои грустные мысли, а у меня перед глазами так и стояли провожающие нас со слезами грусти дорогие мама, тётя и Маня, постепенно скрываясь вдали.

Последний раз я совершал путь по равнине Сока, где столько времени мы проезжали и в годы учения, и потом с Раинькой. Вполне понятно что было грустно. Проехали Красный Яр, проехали Семейкино. В Самаре мы недолго задержались. Тоже город больших воспоминаний. Здесь прошли годы учения. Волгой, минуя Саратов, через Камышин вернулись мы в Рудню.

Впоследствии дорогим маме, тёте и Мане, по причине нелегкого стечения обстоятельств, пришлось оставить  жизнь в монастыре и переселиться в село Большую Каменку. Чуяло сердце!