6 сентября 1960 года.
Возвращение в Саратов после Рудни тоже ничем не радовало. Жизнь в городе была не лёгкой, всюду видишь недостатки. Годы 1932-33 были тяжелые. Недород, почти, вернее, неурожай были во многих местах, особенно на Украине. Нудная карточная система. Жили несладко, особенно меня угнетало то сознание, что я в достаточной степени не мог помочь дорогим Маме, тёте, Мане, которых я так любил и эту любовь сохранил с детских лет. А жили они очень плохо, бедно, да ещё местные грубые власти изнуряли их всякими поборами, как лиц, не имеющие голоса! Было такое жуткое, несправедливое время. Приходилась маме, чтобы внести разные налоги, продавать домашний скарб, подушки и прочее. И моя помощь и ходатайства за них, как советского учителя, были малодейственные. Меня это очень нервировало и отражалось на настроении. А поехать к ним, не было средств. Письма, что мы получали от них, были печальные, очень тревожные. Плохо жили, плохо питались. Годы их, особенно мамы, были очень преклонные. И силы таяли, слабели. В труде прожила весь свой век, воспитала детей, которые стали хорошими работниками и воспитателями молодого поколения. И нас, воспитателей и учителей детей, обучаемых нами, ценили их родители. А вот под конец дней своих пришлось Маме жить в среде недоброго, нечуткого, вернее грубого административного окружении. Как я жалею, что не настоял на своём тогда, когда мы с Раичкой просили их переехать в Рудню, в наш дом. Мама не соглашалась по разным соображениям, а ведь тогда, в 1926 и далее, годы были лучшие. О мотивах мамы я уже писал, а может быть главным из этих мотивов был тот, что вблизи, в пяти верстах было знакомое место, Раковский монастырь, где был похоронен дорогой Папа, и где Мама счастливо и спокойно жила.