17 января 1960 года.
Занятия окончились. Учащиеся отпущены на летние каникулы. Учителя ушли в отпуск. Школа опустела. Директор тоже почувствовал себя на отдыхе. Я занялся сенокосом. Утром меня Раичка провожала в луга, на работу. Сенокос второго Руднянского общества располагался на реке Щелкан. Там было все разделено по десяткам, распределяя траву и получше, и похуже. Я приобрел косу. Брал с собой горшочек кислого молока, яиц и хлеба. Нанять тогда было некого, да и не на что. Нужно было самому учиться косить траву и убирать сено. А ведь выучился, стал косить сам, и находил в этом не малое удовлетворение. А как хорошо, когда намахаешься косой, ведь косьба дело не лёгкое, утомлённый придешь домой на заслуженный отдых. Вспоминаю я этот сенокос с хорошим чувством. На зиму нашей корове сена я, таким образом, раздобыл.
Первое лето мы проводили всей семьей в Рудне, после долгих лет скитаний. Хотелось бы съездить к дорогим папе и маме, повидать и посмотреть, как они живут в столь нелегкое время. Но об этом можно было только подумать, а выполнить не представлялось возможным. Путь очень далекий по современным условиям, а главное – средств не было. Приходилось мириться. Первое лето прошло у нас в Рудне. В лесничестве я снял четверть гектара земли, возле Рудни на песках, посеяли арбузы и они уродились в достаточном количестве и добрые качеством. Близость прекрасной реки с песчаными берегами и шёлковой, мягкой водой, предоставляло приятное купание. Хороший мягкий климат, прекрасные окрестности с пойменными лугами, чащами леса разных пород, сосновым бором за селом – всё это делало приятным летний отдых. В окрестностях Рудни была хорошая охота, но моя милая «берданка» 12 калибра осталась дома в Раковке. Пришлось заняться уженьем рыбы.
Меня заманило одно обстоятельство. Ночью на другом, противоположном берегу Терсы я видел штук 6-7 огоньков на разных расстояниях один от другого. Я узнал, что это рыболовы, охотятся с закидными удочками и удачно ловят ночью лещей. Меня это воодушевило, но ночью я вообще не любил ловить рыбу. И вот помню хорошо такой случай. С вечера я заготовил удочки, обыкновенные на удилищах, припас червей, отрубей. Утром встал, смотрю – со стороны Долгого оврага туча идёт. Что делать? Рискнул, пошёл на Красное, километра за три. Когда я подходил к месту рыбалки, стал накрапывать дождь. Выбрал уютное расчищенное место, раскинул приманку, закинул удочки, поднялся на бережок. Смотрю один поплавок «лёг». Я потянул, затрепыхался лещ. Только подсаком я его вытащил, заклевало на другой удочке, и пошло. А дождь уже усилился, а лещи продолжали клевать. Туча прошла. У меня оказался хороший улов.
Дождём намочило и лес и дорогу. Я снял обувь, устроил всё портативнее, и с хорошим уловом торжественно пошёл домой. Как удивились Раичка и Сима, когда я принёс целый хороший по размеру тазик довольно крупных лещей. Их, помнится, было больше десятка.
Первое лето мы вместе семейно отдыхали. Близость реки, прекрасное купание в прозрачной шёлковой воде. Плёс Терсы против Рудни был довольно широкий. Ребята целый день купались, удили рыбу, катались на простеньких, самоделковых лодках. Сима с товарищами на свободе пользовался этими всеми удовольствиями. Научился хорошо плавать. Приятная, привлекательная, разнообразная по характеру местность и в Рудне, и в окрестностях её, напоминала мне нашу родную местность на реке Сок. И это обстоятельство меня особенно удовлетворяло.
Жизнь в Рудне постепенно стала нам нравиться. Мы стали привыкать к новой обстановке, к новым людям. Население к нам относилась прекрасно: Раичку ценило как хорошего зубного врача и как человека прекрасной души и характера, она очень умела подходить к людям. Меня ценило население как директора школы, который умело и твёрдо вёл школу, обеспечил и руководство школой, которая стала делать хорошие выпуски. Учителям и учащимся, видимо, нравилось моё руководство. Почти всю весну утром в зале на подоконнике раскрытого окна, мы находили букеты цветов – сирени, ландышей, тюльпанов, позднее лазоревых цветов, они по местному назывались «воронцы». Я так и не узнал, кто из учеников, так приятно и умело доставлял это удовольствие.
Население тоже старалась оценить нас хоть чем могли. В Рудне хорошо родились арбузы, и вот часто приносили такие крупные зрелые арбузы, с каким-то русским хлебосольством и доброжелательством. Такое радушное отношение населения и интенсивная работа, окружение добрых знакомых, которые постепенно перешли у нас в дружеские отношения, примиряло нас с лишением прежней жизни петербургского периода. С коллективом учителей я дружно работал. Условия жизни стали улучшаться. Сама Рудня с её окрестностями нам очень нравилась. А я очень любил природу и всегда находил свободную минутку отдохнуть и полюбоваться прекрасной рекой и окрестностями. Сима в Рудне провел всё свое сознательное детство, отрочество и часть юности: вот почему он так и любит Рудню. Для меня вспоминается и рисуется сейчас такая картина. Бывало, любил я поздними сумерками выйти на берег Терсы. Тишина. Река покоится – как стекло. Заря вечерняя затухает. Из леса на той стороне, который носил название «Галчиное», доносилось редкое карканье грачей, которые устраивались уже на покой. В лугах тянул свою своеобразную песню коростель. Иногда прольётся весенняя трель соловья. Село засыпало. Дремлющие сумерки переходили в темноту ночи. Всё затихало. Слышался только треск ночных кузнечиков. На небосклон медленно выплывала луна. Вот она, симфония родной русской природы: так бы стоял, и стоял, и наслаждался бы ею...