4 февраля 1961 года.
Не терпелось и мне в Ульяновск приехать, и увидеть Симу, необходимо было его повидать. Время стояло удивительно тяжкое. Немцы все шли и шли. Они прорывались к Сталинграду. Поехать на пароходе не так-то легко. Расписания их движения просто не было. И в Саратове тоже было нелегко. Налёты фашистов продолжались. Надо было бы поехать, но Раичка заболела, нога её часто беспокоила. Она слегла, но откладывать поездку в Ульяновск было невозможно. Оставил ее с беспокойной совестью. Она благословила меня на поездку к Симе: «Поезжай, хотя бы ненадолго». Помнится и сейчас. Пошёл на пристань. Соседка, П. В. Кокутина, проводила меня. Народу на причале было много. Пароход еще не пришёл. Люди терпеливо ждали. Ночь проходила, светало. Я уже очень просил провожающую идти домой, но она настойчиво оставалось: «Ведь, Ираиде Аркадьевне надо сказать, что я уехал». Пароход отходил утром. Теснота была жуткая. Я примостился в сторонке, одна гражданка ехала до Вольска в четвёртом классе, я стал «кандидатить» её место. До Ульяновска было далеко, и только около Вольска я смог немного устроиться.
Не помню путь, видимо он был и беспокойным. Настроение было не то, когда мы спокойно когда-то путешествовали по Волге. Подходим к Куйбышеву. Милая Самара, родной город, где учился девять лет. Нужно повидать брата Саню, он работал на одном заводе, что располагался около Волги. Сдал вещи на хранение, поднялся в гору на квартиру брата, и его застал. Какая радость, встретился с родным, близким человеком, а ведь это явление, в настоящее жуткое время, действительно радостное. Пошли мы с братом на пароход. Ведь время его стоянки точно неизвестно. Уже не личные невзгоды беспокоили нас. О них мы не говорили, разговор шёл в основном о будущем наших детей. А дети наши призваны защищать родную землю. О них и делились мы своими мыслями. На пароходе стали пить чай, как бывало, я старался угостить брата всем, что имел собой, а он всё отказывался – вези в Ульяновск, Симе. Много, любовно и нервно беседовали во время остановки парохода.
Вспомнили мы и наш родной дом, папу с мамой, наши милые, юные годы, многое вспомнилось, хотя и второпях, во время остановки парохода. Как эти скупые минуты разговора были нам с братом дороги, хоть на момент, а увиделись. Пароход дал свисток. Стал отходить от пристани. Как хорошо, что родная душа, милый брат, провожал меня. Только со скорбью я заметил, что здоровье его стало ухудшаться. Время и невзгоды износили его. Пароход уходил дальше, но я ещё видел стоящего на пристани брата.