Стр. 2.— Я рассматривал ум, гений и добродетель как продукт воспитания.
— Только воспитания?
— Эта мысль представляется мне все еще истинной.
— Она ложна, и в силу этого ее никогда не удастся доказать вполне убедительным образом.
— Со мной согласились в том, что воспитание имеет на гении и характер людей и народов большее влияние, чем это думали.
— И это все, в чем можно было согласиться с вами.
Стр. 4.— Если бы организация делала нас почти целиком тем, чем мы являемся, то на каком основании мы обвиняли бы учителя за невежество и тупость его учеников?
Я не знаю теории, более утешительной для родителей и более удобной для учителей. Это ее преимущество.
Но я не знаю также теории, более безутешной для детей, которых считают одинаково пригодными ко всему; более способной наводнить общество тучей посредственностей и сбить в то же время с пути гения, который может хорошо выполнять только одну какую-нибудь вещь; не знаю теории, более опасной, ибо под влиянием ее учителя, упорно и бесплодно обучая класс учеников вещам, к которым они не имеют природной склонности, выпускают их затем в свет, где тс оказываются ни к чему не годными. Нельзя наделить борзую собаку тонким чутьем, нельзя наделить быстротой, которая присуща борзой, лягавую: что бы вы ни делали, у последней остается ее тонко развитое обоняние, г у первой — быстрота ее ног.